Скупка гособлигаций: ЕЦБ и Берлин - кто кого?

Усиление контроля за программами ЕЦБ укрепило бы европейский правопорядок, - такой аргумент на страницах газеты Le Monde выдвигает Маттиас Руфферт, специалист по европейскому праву из Берлина:

«Почему ЕЦБ не прекратил свою политику скупки гособлигаций - даже после того, как ЕС удалось избежать инфляции, - что в течение последних четырёх лет [с 2016 года] имело место минимум единожды? Вы нуждаетесь в напоминании о том, что Статья 123 Договора о функционировании Европейского союза чёрным по белому запрещает прямое финансирование государств? ... На этом фоне решение Конституционного Суда ФРГ призвать ЕЦБ к тому, чтобы тот основывал свои решения на более детальной проверке соразмерности принимаемых мер, позволило бы ЕЦБ качественнее выполнять свой мандат. Таким образом, это решение [Карлсруэ] следует трактовать как призыв укрепить правовые основы нашего сообщества.»

Как отмечает Frankfurter Allgemeine Zeitung, у ЕЦБ достаточно возможностей для недопущения кризиса в ЕС:

«Для того, чтобы и с точки зрения Федерального Конституционного суда Германии всё соответствовало европейскому законодательству, Совету ЕЦБ сейчас нужно логично и доходчиво объяснить, что валютно-политические цели, преследуемые в ходе реализации программы по скупке гособлигаций, не являются несоразмерными относительно связанных с ними экономических последствий. И эта задача ЕЦБ вполне по силам. Ему не пришлось бы разбиваться в лепёшку, чтобы выполнить это требование Конституционного суда одного из важнейших членов ЕС - которое, кстати, отнюдь не высосано из пальца. ... В любом случае, усилия по поиску общего европейского пути не должны заканчиваться запуском санкционной процедуры из-за якобы имевшего места нарушения договора.»

Тот факт, что Конституционный Суд ФРГ своим решением перечит вышестоящим европейским инстанциям, не сулит ничего хорошего, - таким наблюдением делится на страницах El País Луис Бассетс:

«Этот конфликт ведёт в неверном, антиевропейском направлении. Возникает явный перекос: а именно - наличие в ЕС члена-гегемона, который в силу таких факторов, как численность населения, богатство и центральное географическое положение, диктует свою волю вышестоящим инстанциям. Речь идёт уже не только о том, что все руководящие посты в ЕС заняты немцами и французами, что не раз вызывало недовольство других стран ЕС. Речь и о том, что складывается эдакая германская Европа, по сути представляющая собой продолжение как мечтаний Бисмарка, так и кровавого кошмара гитлеровских времён, а также видение, которое в своё время решительно отверг канцлер германского объединения - Гельмут Коль, который первым стал решительно настаивать на том, что нам нужна [не германская Европа, но] европейская Германия.»

Der Tagesspiegel присоединяется к доводам фон дер Ляйен:

«Решение судей из Карлсруэ [вполне может] привести к тому, что в скором времени суды в Польше или Венгрии начнут ставить под сомнение вердикты Европейского суда - и будут при этом ссылаться на Германию. С точки зрения целостности ЕС, который и без того находится в критическом положении, это не сулит ничего хорошего. Поэтому фон дер Ляйен следовало бы не ограничиваться словесным предупреждением, а начать санкционную процедуру по поводу нарушения условий договора. Конечно, начав подобную процедуру, Еврокомиссия ступила бы на очень тонкий лёд - поскольку независимыми тут являются не только Европейский центральный банк и Европейский суд, но и Конституционный суд Германии. Однако если в итоге удалось бы чётко установить, что ЕЦБ подотчётен исключительно Европейскому суду, то это было бы отнюдь не худшим результатом.»

Как отмечает газета Die Welt, говоря о том, что решение немецкого суда затронуло 'европейский суверенитет', Урсула фон дер Ляйен ошибается:

«ЕС - это не государство, не федерация и даже не конфедерация. Это союз по интересам, объединяющий суверенные государства. ... Нет никакой европейской нации, европейской конституции или европейского суверенитета. Есть флаг ЕС и гимн ЕС. Комиссия, возглавляемая госпожой фон дер Ляйен, охотно представляет себя как своего рода правительство, однако на деле таковым не является. А Европарламент хоть и называет себя 'избираемым напрямую законодательным органом Европейского союза', но это также справедливо лишь с натяжкой. ... Так, член Европарламента от Люксембурга представляет там около 83 тысяч жителей своей своей страны, а представитель Франции - в десять раз больше людей. При таком раскладе говорить о 'европейском суверенитете' - весьма смелое решение.»

Если бы в отношении Германии была начата санкционная процедура, это, конечно, было бы подобно ушату холодной воды, однако ввиду сложившихся обстоятельств это стало бы единственно верным ответом, - пишет издание Público:

«Сможет ли Европа дать отпор Германии и её призракам, объединившимся в АдГ - ультраправой партии, стоящей у истоков этого процесса? От ответа на этот вопрос зависит будущее Европы - Европы, которая вот уже в течение многих лет находится в кризисе и где громкие слова, произносимые на юбилейных мероприятиях, не слишком соответствуют каждодневной реальности, в которой живут граждане. Тут у Урсулы нет права проиграть - равно как и в деле борьбы с рецессией, каковая уже вполне обрисовалась на горизонте. Если последуют дальнейшие неудачи, то идея Европы умрёт - или же будет сведена к проведению конкурса Евровидение.»

Берлин продемонстрировал партнёрам по ЕС своё истинное лицо, - таков комментарий колумнистки газеты Haniotika Nea Киры Адам:

«Хотя у Берлина есть для этого все возможности, он отказывается предлагать свою помощь другим европейским странам, которые серьёзно пострадали в результате пандемии и экономика которых в очередной раз оказалась на грани коллапса. ... При этом Берлин проявляет упорство и высокомерие - так что всем становится ясно: Германия - единственный истинный лидер в Европейском союзе. Германия открыла свою государственную казну - однако лишь для того, чтобы спасти крупные немецкие компании. И что ещё хуже - она чётко показывает, что намерена 'завоевать' Европу за счёт экономического подавления других европейских стран, в особенности - стран южной периферии сообщества, экономика которых весьма нестабильна. ... Таково истинное нутро государства Германия.»

Решение суда льёт воду на мельницу тех правительств, которые уже давно заявляют, что ЕС обладает слишком большой властью, пишет Krytyka Polityczna:

«Председатель польского Конституционного суда Юлия Пшилембска с удовлетворением заявила, что её немецкие коллеги своим решением подтвердили очевидное: последнее слово должно оставаться за судами каждого из государств ЕС. ... Если даже Германия игнорирует решения Европейского суда, почему тогда Варшаву должно волновать, какую критику проводимой ею судебной 'реформы' высказывает один из европейских судов? ... Данным судебным разбирательством Карлсруэ вручил мощное оружие Будапешту, Варшаве и всем тем, кто ставит под сомнение общее право и право Брюсселя на 'вмешательство'. »

Вердикт, вынесенный судом в Карлсруэ, снова ставит во главу угла принципы демократии и правового государства, - таков комментарий газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung:

«Германия вступала в Европейский Союз, представлявший собой сообщество государств, которые сами определяли, какие договоры будут заключаться - и в котором действовал принцип, что каждый гражданин вправе рассчитывать на то, что органы ЕС действуют в рамках совместно установленных правил. ... Вердикт суда в Карлсруэ особенно важен и потому, что вынесен в то время, когда в ЕС наблюдаются весьма сильные центробежные тенденции. Покуда нет мандата на создание долгового союза, у ЕЦБ нет права такой союз создавать. ... ЕС как сообщество государств обязан придерживаться демократических принципов, а кроме того, ЕС - это союз, в котором действует принцип верховенства права. И этот посыл должен быть ясно понят - в том числе и в Восточной Европе. Это отнюдь не конец ЕС, но, как хочется надеяться, конец того его варианта, который был далёк от граждан и страдал избыточной властностью.»

Газета El País критикует решение судей:

«Самый сомнительный момент здесь заключается в том, что [Конституционный суд ФРГ] противоречит инстанции, стоящей над ним в рамках европейского права, а именно - Европейскому суду, мнение которого он до этого запрашивал. Таким образом Федеральный конституционный суд Германии ставит под сомнение компетенцию Европейского суда - продвигая теорию, согласно которой государства являются собственниками своих договоров - и согласно собственным критериям могут действовать в нарушение норм этих договоров в случае якобы имеющего место превышения органами ЕС своих компетенций. Европейские институции вряд ли согласятся с такой теорией. Ведь даже если соглашения и подписываются правительствами стран, толкование европейского права в конечном итоге всё равно остаётся прерогативой высшей инстанции - а это Европейский суд в Люксембурге. Сие вытекает из Договора о Европейском союзе (статья 19). Теперь свою позицию должен высказать не только ЕЦБ, но и Европейский суд.»

Судебное решение отрицательно скажется на стабильности евро, хотя стабильность эта, конечно, - давно под вопросом, - таков комментарий газеты De Standaard:

«Ругать Карлсруэ на чём свет стоит - делу не поможет. Сдержанность немцев в плане валютной политики давно известна. Суммы, которые ЕЦБ годами подобно фокуснику извлекал из шляпы, медленно, но верно становятся далёкими от реальности. Пришло время признать, что ЕЦБ не справится с ситуацией в одиночку. Страны еврозоны должны сами взять на себя ответственность - и общими силами дать бой кризисам, надвигающимся один за другим. В противном случае, евро рано или поздно не устоит по причине внутренних дрязг и разногласий стран еврозоны.»

Газета La Repubblica изо всех сил пытается сохранять оптимизм:

«Хоть вердикт и относится к скупке гособлигаций, имевшей место в далёком 2015 году, он тем не менее бросает тень и на сегодняшнюю программу скупки, в ходе которой выкупаются по большей части суверенные облигации Италии. Но безвыходной ситуация отнюдь не является: во-первых, вердикт носит предварительный характер; кроме того, федеральное правительство Германии вполне ещё сможет взразумить этих злосчастных судей из Карлсруэ. Кроме того, все их сомнения легко может рассеять и сам ЕЦБ. В конце концов, нынешние инвестиции, осуществляемые евробанком и имеющие критическое значение для Италии, более-менее защищены от критики, поскольку представляются 'адекватной' мерой ввиду чрезвычайной и разрушительной ситуации - пандемии коронавируса.»