Пандемия: как отвечать на критику и протесты?

Право на свободу слова и собраний также имеет свои границы, - полагает Jutarnji list:

«Большинство из тех, кто собрались [в минувшую пятницу] на загребском 'Фестивале свободы', - это сторонники теорий заговора, убеждённые в том, что Covid-19 не представляет никакой опасности - или же вовсе является выдумкой властей, желающих таким образом урезать свободы граждан. ... Тот факт, что свободой слова пользуются и те, кто продвигает безумные идеи, - составная часть демократии. Если кто-то желает верить в людей-ящеров, то это его право - хотя, конечно, мало приятного, если этот кто-то - ваш лечащий врач. Однако в ситуации, когда налицо реальная опасность для граждан, необходимо провести красную черту. Те, кто в условиях пандемии отказываются соблюдать минимальный набор правил и ограничений ради защиты здоровья других людей, представляют собой опасность - и должны подлежать санкциям.»

По мнению газеты Avvenire, движению ковид-отрицателей и прочих недовольных противоэпидемиологическими мерами правительств, следует дать адекватный ответ:

«В то время как часть мирового сообщества, руководствующаяся здравым смыслом, ищет выход из кризиса - пусть путь её полон проб и ошибок, - огромная и разношёрстная коалиция суверенистов выбрала самый опасный для общества путь - путь отрицания. ... Недооценивать значение этой тенденции было бы роковой ошибкой, поскольку глобальная сеть 'антимасочников'- мощная и хорошо организованная сила. К рядовым членам популистских партий и движений примыкают откровенные экстремисты-неонацисты, весьма привлекательные для части молодёжи. ... На всё это необходимо своевременно дать адекватный ответ - ответ на политическом уровне, причём ответ, который просигнализировал бы готовность к диалогу. И самое главное - этот ответ должен быть прежде всего европейским!»

Как отмечает газета Kurier, гражданам следует понять, что ошибки способно совершать и высшее руководство:

«Все говорят о том, что ... во главе страны должен стоять сильный лидер, но секунду спустя возмущаются авторитарным ограничением свободы. Если же ведущий политик вдруг меняет своё решение в силу весомых аргументов, то его немедленно обвиняют в отсутствии чёткого курса. ... Тот факт, что правительства стран, причём по всему миру, были застигнуты врасплох этой пандемией и не смогли дать чёткого ответа на все вопросы (единого мнения нет даже среди экспертов!), принять трудно. Труднее всего тем, кого этот кризис затронул особенно тяжело. И, конечно же, многие не прочь выпустить пар, направив свою бессильную ярость на других. Обратной стороной этого беспрестанного поиска козла отпущения является страх взять на себя ответственность. А следствие этого страха - перекладывание ответственности на других.»

Коронакризис вносит свои коррективы в отношения между государством и гражданами, - пишет Le Temps:

«Споры экспертов о том, каким должен быть кризисный менеджмент в данной ситуации, о том, как толковать кривую заражений или же оценивать роль детей в распространении ковида, а также признание специалистов в том, что очень многое пока что остаётся непостижимым, - всё это приводит к тому, что у граждан подчас складывается впечатление полного хаоса и какофонии. ... Даже если на фоне всеобщей утраты доверия элитам в западном обществе, [в Швейцарии] политические инстанции пока что справляются неплохо, - всё равно ситуация с Covid-19 не прошла здесь бесследно. Однако известно, что сомнение может быть и целительным. ... Сомнение не есть недоверие, при котором оппонента подозревают в недобрых намерениях. Нет, сомнение - это рациональный подход, свидетельство того, что граждане в состоянии критически осмысливать ситуацию. Это - акт в духе картезианства, это - признак живучести демократии.»

Когда закончится отпуск, ничего не изменится, - пишет Le Soir:

«Уже близится сентябрь, а всё осталось, как прежде: всё плохо. Эти опостылевшие маски, которые приходится надевать снова и снова. Все были бы рады вернуться на работу в офис, но совершенно не горят желанием ехать туда на трамвае или электричке. А сидеть дома перед компьютером без любимых коллег и друзей - выдержать это тоже будет непросто. Мы вроде бы как отдохнули - ведь это была какая-никакая пауза, - но усталость-то никуда не ушла. Нас лишили радости жизни - той, какой она была прежде - или какой она должна быть. А ещё мы все сожалеем, что раньше просто не осознавали этой радости жизни. Мы не умели наслаждаться моментом - пусть даже самым банальным и малозначимым.»

The Irish Independent также подводит не слишком утешительные итоги:

«Первая фаза наступила, когда вирус только появился - то была первоначальная экстренная ситуация. Как правило, невзирая на страх, большинство людей с такой ситуацией справляется неплохо. Во время второй фазы мы осознали основные частности проблемы - и поняли, как надо действовать: соблюдать социальную дистанцию, мыть руки, кашлять в ладошку и надевать маску. ... Третья фаза - самая сложная. Здесь мы кладём на чашу весов все те жертвы и ограничения, на которые нам пришлось пойти за прошедшие полгода, - и видим, что страна продолжает находиться в подвешенном состоянии, напряжённость никуда не делась - а на смену одним ограничениям приходят другие. Ежевечерне затаив дыхание мы следим за сводкой новостей: сколько людей заразилось сегодня? Ну разве это похоже на успех?»

Страх перед пандемией и произволом властей отбил у граждан стремление к свободе, - пишет испанский корреспондент газеты Delo Урша Забуковец:

«Коронавирус не столько изувечил наше тело, сколько покалечил разум - ведь мы добровольно отказались от прежнего качества жизни. В результате свистопляски совершенно произвольных ограничений, запугиваний и притеснений, за время пандемии люди, похоже, смирились с тем, что теперь свобода даруется им не богом - как однажды сказал президент США Томас Джефферсон, - а определёнными социальными группами, то есть властями. Те могут в зависимости от сегодняшних интересов даровать нам свободу - или же отнять её. То же самое происходит и в нашем обществе [в Словении], разум которого погрузился в глубокий сон.»