Протесты во Франции: кому они на руку?

Ситуация во Франции требует сплочённости на базе европейских ценностей, - считает El Mundo:

«Всё это происходит в политически раздробленной стране. Эмманюэлю Макрону не достаёт укоренённости в какой-нибудь большой традиционной партии. Кроме того, сей кризис играет на руку его главному сопернику - Марин Ле Пен, в то время как с другой стороны классовую борьбу изо всех сил накаляет Жан-Люк Меланшон. В Испании [ультраправая партия] Vox пытается извлечь выгоду из событий во Франции, реанимируя антимигрантский дискурс, граничащий с демонизацией. Перед лицом таких популистских поползновений предлагать простые решения сложных проблем наш долг - укреплять такие европейские ценности, как мирное сосуществование и взаимное уважение. Они же, собственно, являются ценностями Французской Республики, которые в настоящее время сводятся на нет за счёт ничем не оправданного насилия.»

Историк и публицист Ярослав Куиш рассматривает злорадство, проявляемое рядом польских политиков по поводу происходящего во Франции, как недальновидное. На портале Interia он пишет:

«Самый проницательный комментарий по поводу нынешних беспорядков исходил от инфлюэнсера из пригорода - Риада Сенпая. ... Он прямо указал на опасность того, что беспорядки будут использоваться в политических целях против жителей пригородов. А сие косвенно означает следующее: победит Марин Ле Пен. ... Не знаю, чему радуются наши политики, а ведь этот блогер зрит в корень. ... Если Ле Пен придёт к власти - что очень и очень возможно - то все мы сразу же вспомним о том, как российские деньги когда-то хлынули на счета её партии и как она потом 'по чистому совпадению' поддержала претензии Кремля на Крым.»

В отличие от некоторой части оппозиции, президент Франции проявил себя весьма достойно, - отмечает L'Opinion:

«В результате этих критических событий страна продолжает свой дрейф всё дальше и дальше вправо. Понятно, что это на руку Марин Ле Пен, но левые, находящиеся под пятой альянса Nupes, действовали из рук вон плохо, позволив себе разногласия и допустив двусмысленность по отношению к бунтовщикам. А вот хладнокровие, с которым Эмманюэль Макрон справился с кризисом на пару с министром внутренних дел Жеральдом Дарманеном, напротив, способно придать ему импульс - и поднять на новую высоту.»

Портал пражской радиостанции Český rozhlas пишет о том, что перед французским правительством встал непростой вопрос:

«Как же остановить насилие, в силу которого власти, опасающиеся ещё большего ущерба, вынуждены прекращать движение общественного транспорта или вводить комендантский час в ночное время? Подход, ориентированный лишь на обеспечение безопасности, - слабая помощь делу, и прежде всего - на фоне недовольства в обществе, которое накопилось за последние годы, отмеченные экономическим кризисом. Политический путь также непрост: президента Макрона обвиняют не только в грехах его предшественников. Он и сам стал крайне непопулярной фигурой, проталкивая, к примеру, пенсионную реформу, вопреки массовым протестам населения.»

Бабушка убитого Наэля могла бы стать примером для общественности, - считает портал Válasz Online:

«Что же нужно сделать для того, чтобы предотвратить ещё большие проблемы? Во всяком случае, в краткосрочной перспективе следовало бы прислушаться к тем, кто говорит разумные вещи - например, к бабушке подростка, застреленного в ходе полицейского контроля. Скорбящая родственница убитого призвала толпу не использовать смерть Наэля в качестве предлога для нападений на государственные ведомства, школы и общественный транспорт. И хотя бабушка по понятным причинам испытывает ярость в отношении арестованного полицейского, она, по её собственным словам, доверяет судебной власти и тому, что она в самом деле накажет тех, кто сейчас совершает преступления.»

Столь разрушительные протесты стали и реакцией на то, что жизнь мальчишки из пригорода для государства, по всей видимости, не стоит и гроша, - считает Aftonbladet:

«Протестующие хотели бы услышать, что жизнь Наэля, жителя пригорода, не менее важна, чем жизнь мэра, пожарного или полицейского - поскольку иначе быть не может. Смерть Наэля - не единичный случай: в прошлом году аналогичная участь постигла 13 человек. Большинство людей, застреленных полицейскими, не были представителями белой расы. На них принципы свободы, равенства и братства, судя по всему, не распространяются. Зато полиция в их случае всегда тут как тут! А заодно и президент, утверждающий, что он как раз выступает за пресловутые свободу, равенство и братство.»

Пропасть, разверзшаяся в обществе - куда шире и глубже, чем многим хотелось бы верить, - пишет копенгагенская Berlingske:

«Определённая часть населения Франции отказывается быть частью Республики, о которой так мечтают другие, ищущие возможности остаться здесь жить. ... Нельзя объяснять причины насилия бедностью или структурным расизмом, чем занимаются крайне левые политики Франции. Также нет смысла обвинять в происходящем социальные сети или видеоигры, как это сделал президент Эмманюэль Макрон. Французы должны понять, как обратить вспять десятилетия сползания к расколу и возникновения параллельных обществ. Не только Республика должна снова собраться воедино, задача эта стоит и перед французской нацией как таковой.»

Efimerida ton Syntakton предлагает бросить взор по ту сторону Ла-Манша:

«В отношении иммиграции у Франции сохраняется колониальный менталитет: от иммигрантов африканского происхождения требуется национальная лояльность французскому флагу. А вот британская модель с её космополитическим подходом, судя по всему, куда лучше справилась с задачей интеграции иммигрантов в общество и даже государственные структуры (только посмотрите, до каких постов в британском парламенте могут дорасти политики, происходящие из семей мигрантов). ... Вывод напрашивается следующий: пропасть между гражданами и политиками должна быть уменьшена ради нашего общего блага, а не углубляться на благо отдельных групп или элит. Мы должны помнить об этом и в отношении Греции.»

По меньшей мере начиная с масштабных беспорядков 2005 года было ясно, что эту проблему необходимо решать, - отмечает загребский Večernji list:

«Хотя с тех пор во Франции сменилось несколько президентов и правительств и страна преодолела серьёзный экономический и финансовый кризис, а затем и европейские кризисы в сфере миграции, безопасности и здравоохранения, ситуация в пригородах больших французских городов, судя по всему, не меняется - или остаётся весьма схожей с той, что имела место два десятилетия тому назад. ... Насилие на улицах пригородов свидетельствует о том, что интеграционная политика потерпела крах, а также о том, что в рядах французской полиции укоренён систематический расизм - и ни одно французское правительство так и не удосужилось взяться за решение этой проблемы.»

Французская полиция заслуживает самого пристального внимания, пишет Dagens Nyheter:

«Результаты нескольких исследований говорят о том, что в рядах французской полиции процветают предрассудки в отношении этнических меньшинств. Критика слышна и на международном уровне, среди прочего - по поводу жестокого насилия, проявленного, к примеру, во время разгона демонстраций против повышения пенсионного возраста, по поводу проверок, устраиваемых по расовому признаку, а также по поводу религиозной нетерпимости и нападок на иммигрантов. ... Конечно, Франции было бы очень удобно заявить, что в данном случае речь идёт лишь об одном отдельно взятом полицейском и совершённом им деянии. Однако это было бы ошибкой. Необходимо провентилировать и очистить всю систему - вплоть до самых тёмных её уголков.»

Запрет на упоминание происхождения человека может привести не к снижению уровня дискриминации, но наоборот - его росту, - таким наблюдением делится The Times:

«Недопустимо, чтобы официально заявлялось о национальных различиях в республике, поднявшей на свои знамёна принцип равенства. Французы даже переняли английский неологизм colour-blindness, то есть 'отсутствие расовых предубеждений'. ... Ещё более важно то, что французские государственные ведомства вообще не вправе фиксировать данные об этнической принадлежности того или иного человека. К примеру, всем известно, что в вузах, в которых обучается французская элита, представители небелых рас подвергаются дискриминации; однако данные, которые могли бы доказать это, собирать запрещено. ... С точки зрения жителей пригородов, 'отсутствие расовых предубеждений' есть не что иное, как затушёвывание крайне неприглядной ситуации, причём на государственном уровне.»

Kleine Zeitung рисует весьма неблагополучную картину:

«Неслучайно профессия полицейского считается во Франции проблемной. Едва обученные и скверно оснащённые люди уже в самом скором времени направляются в рейды - после терактов 2015 года их количество выросло в семь раз. Полицейские - и мужчины, и женщины - получают низкую зарплату и зачастую страдают от выгорания. В течение многих лет во Франции отмечается высокое число самоубийств среди сотрудников полиции. Что бы ни говорил президент Макрон о сильной полиции: за годы его нахождения у власти людям этой профессии не уделялось должного внимания.»

Público проводит параллели с волной возмущения, прокатившейся по США после убийства Джорджа Флойда:

«Налицо та же биполяризация общества и тот же первородный грех, а именно - отсутствие социальных ответов на актуальные проблемы, а также принятия конкретных мер в отношении наиболее уязвимых групп населения. Во Франции налицо серьёзнейшая проблема, и опасность того, что она перекинется и на другие европейские страны - весьма реальна. Покуда власть имущие будут полагать, что истинная проблема коренится в тысячах подожжёных автомобилей, сотнях арестов и социальных сетях, протестующая молодёжь не успокоится.»

Чувство того, что тебя считают человеком второго сорта, - вот что стало триггером протестов в пригородах, - объясняет Der Standard:

«Так было и в случае с 'историческими' беспорядками 2005 года, когда в Клиши-су-Буа погибли двое школьников, решившие убегать от полиции. Что усложняет ситуацию сегодня, так это то, что в отличие от 2005 года, в распоряжении общественности имеется видео, которое не оставляет никаких сомнений. На жителей окраин французских городов эта видеозапись оказала такое же сильное эмоциональное воздействие, как и видео гибели Джорджа Флойда в США. ... В случае Франции, республиканский фундамент которой зиждется на уличной революции 1789 года, от сильных эмоций до народного восстания путь очень недолгий.»

Взрыв недовольства в городских пригородах отличается от прочих протестов в стране, - таким наблюдением делится женевская Le Temps:

«[Протесты там] проходят на фоне экономического и социального неблагополучия, закрывающего человеку любые перспективы развития. Но в отличие от прочих социальных протестов во Франции, тем, кто живет в пригородах, трудно организоваться и превратить свой протест в постоянное политическое давление. Это заставляет предположить, что эти люди так и останутся в долгосрочной перспективе неуслышанными, а движение будет проявляться спорадически - до следующей трагедии.»

А выиграет от всего этого Марин Ле Пен, - считает Die Welt:

«Следующие выборы состоятся в 2027 году. ... Шансы Ле Пен на приход к власти растут, и обусловлено это среди прочего разочарованием людей по поводу того, что с 2005 года в стране мало что изменилось. На исправление ситуации в проблемных городских районах выделялись значительные средства, однако уровень безработицы и преступности там по-прежнему намного выше среднего по стране. Кстати: тем, кто считает, что эти проблемы существуют только во Франции, советуем вспомнить о беспорядках в Берлине в канун Нового года [которые сопровождались забрасыванием петардами полицейских и спасателей] и о дебатах, последовавших за этими событиями.»

La Vanguardia призывает обе стороны сбавить обороты:

«Напряжённость, с которой сталкиваются правоохранительные органы в пригородах, не следует преуменьшать. Но очевидно и то, что Франции необходимо пересмотреть критерии, допускающие применение полицейскими оружия. Никто не должен умирать в ходе рутинных проверок на дорогах. Но в то же самое время это не оправдание для молодых людей с миграционными корнями, которые берут закон в свои руки и выплёскивают своё недовольство и гнев, устраивая беспорядки с применением насилия.»

По мнению мюнхенской Süddeutsche Zeitung, проблема полицейского насилия существует во Франции с давних пор:

«Число случаев, в которых зафиксировано однозначное превышение полномочий представителями сил правопорядка, просто необозримо. Ситуацию отягчает тот факт, что в арсенале полиции имеются резиновые пули и другие виды вооружений, которое вызывает немало вопросов. ... Скверная традиция Франции состоит в том, что совсем необязательно полиция защищает в первую очередь граждан. Она защищает государство. Такое отношение к делу пронизывает все подразделения полиции - от спецназа до сотрудников автоинспекции. Предпринимать усилия ради разрядки ситуации - многим из них такой подход незнаком. Покуда всё остаётся неизменным, подобные случаи будут повторяться. Стоит ожидать лишь насилия - с обеих сторон.»

К протестам нужно отнестись с пониманием, - требует Libération:

«Необязательно одобрять эти протесты, но нужно хотя бы понять их причины. Для многих людей подобный протест - это единственная возможность обратить внимание общественности на двойную несправедливость - жестокость и безнаказанность - и сделать так, чтобы их крик был услышан. Если закон разрешает представителям сил правопорядка использовать оружие даже тогда, когда они действуют, не исходя из самообороны, то тогда общество должно признать за людьми хотя бы легитимное право на ярость.»

La Tribune de Genève критикует то, как ведутся дебаты вокруг этого случая:

«Факты есть факты: налицо - полицейское насилие, и закон зачастую его не замечает. ... Но с другой стороны находится жертва, молодой парень по имени Наэль. ... Этот 'маленький ангел', как назвал его футболист Килиан Мбаппе, был, по крайней мере в то утро, нарушителем закона, сознательно пошедшим на риск. Он заплатил за это слишком высокую цену, однако если бы он не сел за руль, то был бы сейчас жив. И если бы он подчинился полиции, то был бы жив. В политических дебатах во Франции эти две истины почему-то не увязываются друг с другом. Это - бессмысленные и безотрадные дебаты, которые приведут лишь к ещё большему насилию, поскольку каждый видит лишь насилие, вершимое противной стороной.»