Политкорректность: подрихтовали детские книги Роалда Дала
Британское издательство Puffin Books выпустило в свет новое издание двух книг для детей писателя Роалда Дала: более ста страниц подверглись лингвистическим правкам. Резкие выражения в них заменены более политически корректными пассажами. Так, в книге 'Чарли и шоколадная фабрика' персонажу Августу Глупу теперь даётся определение 'огромный' вместо прежнего 'невероятно жирный'. Критики усматривают во всём этом цензуру. Пресса разделилась во мнениях.
А как же фантазия?!
Готовьтесь! На очереди - следующие жертвы, - пророчит Il Manifesto:
«Теперь жертвой наверняка станет Пеппи Длинный Чулок, ведь книги о ней с давних пор называли непедагогичными. А к Маленькому принцу не мешало бы приставить родителя - заботливого и понимающего. Нельзя же быть в этом мире одному как перст! А как насчёт сказок братьев Гримм? Ведь в них уродство зачастую ассоциируется с жестокостью и подлостью. Полемические нападки на мир фантазии имеют давнюю традицию, однако, как писал Джанни Родари, 'сказки служат не для того, чтобы воспитывать в детях послушание и прилежание, а для того, чтобы окрылять их фантазию'. ... Не выбрасывайте старые книжки - они вам ещё пригодятся!»
Патернализм чистой воды
В свободном мире должно быть место и низменным мыслям и чувствам, - выражает свой протест De Volkskrant:
«В отличие от издателей, дети прекрасно знают, что слова и выражения в книгах Роалда Дала - это область вымышленного, а не реальности. ... А вот взрослые уже вообще позабыли, что такое вымысел и художественная литература. ... Патерналистский призыв культивировать лишь прекрасные мысли не ограничивается детской душой. ... Чрезмерно чуткие читатели, так называемые Sensitivity Readers, стремящиеся защитить всех и вся от дурного влияния, уже поднимают голову и у нас в стране! Не стоит забывать об этой опасности. Демократия может преуспевать лишь на почве свободы мысли, а это значит, что скверные мысли тоже имеют право на существование!»
Сочинители иногда сами всё переписывают!
Газета ABC задаётся вопросом о том, в чьих силах было бы опротестовать подобные изменения:
«Такие импульсы были всегда. Сотен и сотен оригинальных произведений более не существует, - просто потому, что уже невозможно узнать, какими они были изначально. Зачастую авторы сами переписывают свои произведения в течение всей своей жизни. ... И кто тут вправе жаловаться? ... Может ли такой протест подать чиновник - просто по долгу службы, если уж наследники, увлечённые подобной цензурой, сами не делают этого? Кто вправе опротестовывать такие действия - частная организация, фонд? Государство? А оно этого хочет?»